Сайт об оружии

Вот мы и подошли к «царю металлов, всесокрушающему и все подчиняющему, единственной руде, сколь дружественной, столь и смертельной для человеческого рода, самому полезному и самому смертоносному в руках человека», — железу.

По хроникам Пария («Чудеса Арунделии»), а вслед за ними — и по Трасиллу и ряду других авторов, работа с железом началась в 1432 году до н. э., т. е. за 248 лет до Троянской войны. Последняя, ключевая дата, как я покажу, нпляется в высшей степени неопределенной; различные специалисты указывают сроки с разбросом в семьсот лет. Но жизнь Эллады — это одно сплошное «придаточное предложение»: греки были грязными хвастунами, по-детски наивными в своем тщеславии. Они крали чужие идеи (мудрые называют это их передачей) и приписывали себе изобретение всего. По их легендам, например, хиосец Главк изобрел технологию отливки стали. Де Гоге (1761 г.) повествует нам о том, что финикийцы одними из первых своих героев почитали двух братьев, которые открыли обработку железа; критяне относили это к самому долгому периоду сноей истории2, а идеанские дактили научились этому у «матери богов». Прометей (у Эсхила) хвастается тем, что он якобы научил людей создавать все металлы; он также носит железное кольцо, которое является не украшением, а звеном цепи, и, возможно, символизирует союз огня' и руды. Технологию разработки железа относят то на счет циклопов на Сицилии, то на счет халибов1, которые расселились с Колхиды в Испанию.

Клеменс (Алекс) считает, что открыли добычу плавкого железа племена из Дунайской Паннонии, которые обитали между Нориком (Штирия) и Мезией; и, наконец, чтобы закрыть тему, скажу, что мистер Дж. Фергюсон, аккуратный автор, пишет, что «арийцы (?) были теми, кто первыми стал использовать железо, за счет чего они возобладали над более древними народностями и изгнали (?) их».

Современные исследования подтвердили, что открытие и общее принятие «Марса» произошло где-то на заре истории; это не более чем теория, что везде друг друга сменяли эпохи кости и камня, меди и бронзы. Например, в Центральной Африке, где медь и олово недоступны, ясно, что человек первым использовал железо2.

Авторитетный автор мистер Джон В. Дэй, который был ответственным за разработку железа в Южной Индии, утверждает, что железо — как литое, так и кованое, а также его науглероженный вариант, сталь, — должно считаться, «несомненно, самым первым из веществ, полученных человеком». Этот автор, однако, отрицает, вопреки всем традициям, что «человек по мере прогресса использовал все более качественные материалы — «от мягких и деформируемых к

героем или вождем, впоследствии обожествленным, — очевидно таково одно из происхождений обожествления. Наговоры начал Кал-лимах. А потом родился и силлогический парадокс Эвбулида1 «Эпи-менид сказал, что критяне - лжецы;

Он считает, что человек, уже зная металлургию, «отдавал тем не менее предпочтение гораздо более удобным в обработке камню, кости и дереву», что все металлы, как благородные, так и неблагородные, так же как и драгоценные камни, были знакомы на Востоке «всем народам — и семитским, и арийским, и хамитским, и спорадическим, и аллофилийским, как добродетель цивилизации, возникшая благодаря естественному врожденному наитию». Египет он объявляет загадкой для тех, кто принимает идею о «постепенной эволюции человека от состояния дикаря, невежды», и выражает мнение, что тут имела место временная деградация.

Эти представления проходят сквозь древние металлургические суеверия и, кажется, доходят до крайности. Мы ничего не знаем о родине проточеловека, которая, возможно, находится глубоко под водой. Антропологи, считающие, что она находится в Месопотамии, «стране ариев» (Центральной Азии) или Эфиопии, рассматривают только происхождение существующего вида и исторический цикл. Наши исследования, насколько они продвинулись, позволяют предположить, что человек зародился в области полюса и что в седой древности каждый расовый центр имел свой собственный материал —- дерево и рог, кость и камень, бронзу и железо.

По поводу нашего первого урока в железе мы должны вернуться, как обычно, к Кахи-Пта (область Пта), в доли-1 ну Нила, которая стала матерью всех наук и технологий.

Мистер Дэй (который сам это все нарисовал), отметил, что «Ба» — это постоянная в фонетических значениях, связанных с различными иероглифами, имеющими отношение к железу, и склонен считать, что это синоним основного металла вообще. Он переводил бы саидское «бенипе» и коптское «пенипе» как «небес- (пе) -ный (ни) «камень» (бе). На самом деле, наверное, первым использованным железом и был «небесный камень» — метеоритное железо. Доктор Бирч придерживается того мнения, что «ба» — это общий термин для металла, который принимал более конкретные значения, как и в греческом языке, путем формирования устойчивых сочетаний с прилагательными (белый, черный, желтый), означавшими качества руды. Итак, «ба» (металл, камень или твердое дерево) обозначается кубом или параллелограммом, характеризующим здание и строительные материалы.

Естественное железо можно разделить на две большие категории — внеземное и земное. Первое известно как метеоритное, или никеленосное. Мистер Дэй (с. 22—23) приводит анализ этой формы и берет, у Хладни и других, список тел, падавших в Сибири, Тюрингии и Дофине, в западноафриканской Либерии и в американских Санта-Фе-де-Богота и Канаане, Коннектикут. Хотя производилось много попыток обработки внеземного металла, все они пока что проваливались; из фосфора, никеля и его alter ego кобальта получаются, при нашем сегодняшнем уровне технологий, слишком хрупкие для использования предметы. Земное же, или «теллурическое», железо вновь подразделяется на два класса — почти чистая руда и природная сталь. По схеме Россета:

Железо — металл, ковкий и неплавкий Сталь — металл, ковкий и плавкий Чугун — металл, нековкий и плавкий

Тот факт, что железо было широко распространено в Древнем Египте, можно считать доказанным. Мистер А. Генри Ринд, вскрывая гробницу Себо (р. 68 до н. э.), отмечал на массивных дверях «железные засовы и гвозди, такие же сверкающие и гибкие, как и в тот день, когда они вышли из кузницы». Бельцони, умерший в 1823 году, нашел железный серп под ногой одного из карнакских сфинксов, цитированных 600-м годом до н. э. В июне 1837 года мистер Дж.Р. Хилл, работавший на полковника Говарда Вайса, изламывая и раскапывая пирамиду в Гизе, нашел кусок железа, очевидно, зажим возле выхода из воздуховодов: он был таким образом предохранен от ржавчины, и в его аутентичности сомневаться не пришлось. Одни предполагали, что его использовали для свежевания шкур и ловли рыбы; другие — при окончательном выравнивании поверхности облицовочного камня, но он заостряется с середины к краям с обеих сторон и сужается к одному концу.

Этот предмет вряд ли может датироваться более поздним периодом, чем 4000-3600 гг. до н. э., когда Хуфу (Хеопс) построил свою гробницу и начертал на своем иероглифическом щите1, или картуше, надпись

чи увезенным в Британский музей, этот предмет привлекал мало внимания, пока доктор Лепсус на конгрессе ориенталистов (Лондон, 1874) не предположил, что он сделан из стали. Был проведен анализ (18 сентября); предмет легко поддался нескольким оборотам сверла; поверхность отверстия оказалась белой и яркой, как свежий срез ковкого железа. Начиная с этого открытия железные ножи для жертвоприношений находили в долине Нила, несмотря на усиленное окисление этого металла в климате жаркой и влажной категории. В Булакском музее (Восточный зал) вместе с деревянными мечами находится прямое обоюдоострое железное лезвие с двумя ребрами жесткости по обеим сторонам. В другом зале лежит прямой обоюдоострый  кинжал из позолоченного железа с закругленным концом. .' Последнее оружие представлено сразу тремя экземплярами (Центральный зал).

Литература Египта полна намеков на использование железа2. Преподобный Бэзил X. Купер считает, что «железный царь» Мибамп, шестой наследник первобытного Мена (около 4560 г, до н. э.)1, нес на своем картуше слово «Бенипе» и что не менее трех записей2 именуют его «любителем железа» (т. е. меча), «что показывает не только чрезвычайную древность использования железа, но, к сожалению (?), и самого ужасного зла из терзающих человечество — войны (?)». Так, мы видим, что XIX век повторил полуправду Геродота о том, что «железо было придумано, чтобы ранить человека»; здесь придается значение, как мы видим, только одной стороне вопроса — злу Войны, без которой, я повторяю, сильные народы не смогли бы вытеснить слабые к общему благу человечества. Эпос о Пентавре, написанный в храме Юпитера (примерно 1350 г. до н. э.), упоминает «железо» трижды; а фараон Мене-Пта II, чей «меч не знал пощады», имел железные сосуды. В более поздней иероглифической литературе упоминания о нем становятся слишком многочисленны, чтобы заслуживать перечисления.

Древние египтяне, если верить Плутарху3, считали железо — костью Сета; в то время как магнит был костью враждебного ему бога Гора, у греков и римлян деградировавшего до Харона. Этот сидерит был известен эллинам в своем религиозном аспекте как 'НракА.ега )а8ъс или 'НракХеюу, что происходило либо от города Гераклея, либо от Геракла (Плиний. XXXVI, 2^). Сидерит, или магнитный железняк, получил также название «живое железо», и раны, ненесенные им, считались более смертоносными, чем нанесенные оружием из обычной руды.

Жителям долины Нила не нужно было далеко ходить за железом, которое в изобилии имеется в известном Вади-Хамма-мат, одном из самых первых центров египетских разработок; и, как показал мистер Смит, оно собирается во всех трещиглии или где-либо еще, свою изначальную форму — длинного конуса. В конце концов кому-то из сообразительных горожан пришла в голову идея разбить поверхность на четыре кромки и укрепить их никелем. Это простое усовершенствование теперь позволяет с его помощью заострять все — от иголки до бритвы: таким образом, это освобождает нас от необходимости в «бедном точильщике», который вполне заслужил свою бедность тем, что портил ьсе, к чему только прикасался.

' Я принимаю эту дату, поскольку она соответствует времени, когда весеннее равноденствие произошло в знаке Тельца. Самая ранняя из шести эпох, предлагаемая египтологами, — 5702 г. до н. э. (Бёкх), а самая поздняя — 3623 г. до н. э. (Бунсен); среднее между ними — 4573 г., а разброс составляет 2079 лет (Б р у г ш. I, 30).

2 Таблица Саккара (Мемфис), найденная примерно в конце 1864 г. Мариэтт-пашой, датируется временами Рамсеса Великого (XIII век до н. э.), и по пей Мибамп является первым из пятидесяти шести его наследников. Вторая — это новая таблица Абидоса, обнаруженная тоже в 1864 г. герром Дюммихеном; она позволила ученым подставить нечитаемое имя в третью — бесценный Туринский папирус, священный канон Птолемеев. Мирбамп, Мирбап или Ми-ба памятников именуется в Мането «Мисбид, сын Усарфеда».

Пах в слоистом известняке1: его производят в Эфиопии (Судан и Абиссиния); а в Мидиане, где древние кемиты открыли медные шахты, железо появляется в форме черного песка и больших масс титаноносных2 и прочих руд. В памятниках (Карнакская таблица и т. д.) упоминается в списке предметов дани железо из земель тухи («честных людей»), рутенну (сирийцев и ассирийцев) и аси (возможно, это слово обозначает мятежников вообще?); из этих стран его экспортировали как в виде руды, так и в виде готовых слитков. Таблицы с перечислением дани Тутмосу III (1600 г. до н. э.) упоминают:

один красивый железный доспех от враждебного царя;

один красивый железный доспех от царя Мегиддо;

? фунтов весом, два железных доспеха от Нахарайна;

железный доспех (воинский) и пять железных шлемов (?).

Мистер Фрэнсис Гэлтон впервые обнаружил древние медные разработки на так называемом Синайском полуострове — черноватую массу, похожую на шлак от железа, которую он датировал домоисеевским временем.

С десяток лет спустя (в начале 1873 года) мистер Харт-лэнд1, изучая соединения, найденные в Вадис-Кемехе, Му-каттабе и Магарахе, обнаружил там несовершенно выработанную железную руду: анализ шлаков, которые кучами валялись среди разрушенных разработок, показывал пятьдесят три процента металла. Он определил, что шахты в Серабит-эль-Кадиме были созданы по принципу каталонской (или, скорее, корсиканской) ковки2, и он обнаружил возле них храм и бараки охраны3.

Трудно поверить, вслед за мистером Проктором, что Авраам, бродячий халдейский шейх, научил египтян астрономии, астрологии и арифметике; или, вслед за мистером Пиацци Смитом, что Мельхиседек, незначительный глава палестинской деревни, построил пирамиду. Но вполне логично предположить, что израэлиты отправлялись в свой Исход (или исходы, поскольку последних было, возможно, множество), унося с собой некоторые технические знания

По сведениям сэра Джона Лаббока («Доисторический человек»), «железо» упоминается в «Законе»1 четыре раза, а латунь» (медь, бронза?) — 38 раз. Из других источников мы имеем информацию о том, что этот металл был либо «ашут» (т. е. «обработанный», от корня «ашад») или «музак» («выплавленный», «отлитый», от корня «зак»). Господь грозит-«•я сделать «небеса подобными железу, а землю подобной меди» (Левит, 26, 19). Еще в Библии Египет сравнивается с железной печью, и упоминаются железные башмаки. Иов нключает в перечень богатств скот, серебро, золото, латунь (медь?) и железо; он повествует нам (Кн. Иова, 28, 2), что ■<железо получается из земли; из камня выплавляется медь», н говорит о надписях на камне (19, 24): «Резцом железным с оловом, — на вечное время на камне вырезаны были». Но комментаторы не могут сойтись во мнениях на время работы этого автора, и в руках раввинов он постепенно стано-пптся все «моложе» — все ближе к современности — с каждым поколением.

Евреи встречали «железный век» везде, куда бы ни приходили. «Барзил» был среди металлов, которые Моисей взял у жителей Мидиана (Книга Чисел, 31, 22). Одр (скорее ди-или) Ога, царя Васанского, насчитывавший в длину девять локтей (по шестнадцать дюймов каждый) и четыре — в ширину, был из железа (Второзаконие, 3, 11). Иисус Навин говорит, что ханааниты имели «железные колесницы» (XVII, 16). Эти племена, вытесненные евреями, кажется, в совершенстве владели технологиями работы по металлу. Следы плавки металлов встречаются в Ливане, где я нашел медный самородок и где, в нашем уже веке, в шахтах стали добывать уголь и битум. Во многих частях страны, как, например, в Аргобе в древнем Башане, в изобилии добывают железные камни.

Древнефиникийский «Санкониатон» — неизвестно, имя это истории или ее автора — повествует нам, посредством греческого переводчика Фило из Библа, что этот народ был известен своими техниками, ремесленниками и кузнецами. Воинственные хетты, как будет показано далее, тоже умели работать с железом.

Из Египта использование железа распространилось через Малую Азию на восток до Нарайяна1 и Двуречья — Месопотамии. Но о времени, когда это произошло, еще ведутся споры. Недавние раскопки мистера Джорджа Смита не привели к обнаружению железных предметов старше 1000—800 гг. до н. э. Мистер Дэй отмечает, что «пока что, до сегодняшнего дня, Месопотамия не произвела никакого четкого свидетельства в виде материальных предметов из железа, принадлежащих самым старым монархиям; тем не менее памятники этих древнейших времен очень многочисленны, и они предоставляют множество свидетельств знакомства народа того времени с железом». Позже Дэй приводит ссылки на железные кольца и браслеты, находящиеся в Британском музее, которые, возможно, являлись элементами цепей, в особенности на «ombos щита», как на наиболее совершенный пример их ковки, с которым он когда-либо встречался. В некоторых отношениях Дэй сомневается, что современная продукция его превосходит. Клинопись свидительствует о кандалах из железа, и народ великой равнины Междуречья владел технологией отливки бронзы на железо2, появившейся в нашей металлургии лишь недавно.

Согласно мистеру Дж. Смиту, чисто ассирийского слова для обозначения железа3 не существует. Есть его обозначение в клинописи, но фонетическое значение или произношение его до сих пор не определено. Его, должно быть, начали использовать в 2000 г. до н. э. и находят в надписях нсех эпох. Само слово считают принадлежащим древней туранской или протовавилонской расе (аккадской или шумерской), которая занимала долины рек и пользовалась более поздним ассирийским языком. В надписях у каждого бога имелся свой знак, и вышеприведенный символ сопровождает одно из божеств войны и охоты, как его атрибут.

Кэнон Роулинсон, с другой стороны, приписывает этому символу фонетическое значение «хуруд», который, таким образом, становится халдейским эквивалентом слова «железо». Вместе со своим замечательным братом он приходит к заключению: «в Ассирии есть два знака для металлов, в отношении которых непонятно, что из них является железом, а что — латунью (или, скорее, бронзой). Это ^^f-^- и 41Т». ('jp Генри Роулинсон в целом склонен считать первый — бронзой, а второй железом, хотя первый фонетически нигде не приводится. Второй приводится в слоговой азбуке как эквивалент Hurud в аккадском и Еш в ассирийском. Мистер Джордж Смит меняет местами значения двух знаков. В общем, это крайне сомнительный вопрос.

После развала Протовавилонской, или Халдейской, империи (2300—1500 гг. до н. э.), когда трон правления Междуречьем переместился в долину Тигра и Евфрата, и во время грех периодов процветания Ассирии (1500—555 гг. до н. э.) железо использовалось очень широко.

По сведениям Лэйярда, железо добывали в горах Тияри, где все еще находят его в достаточных количествах, на горных склонах в трех-четырех днях пути от Мосула. Северо-западный дворец Нимруда (Калах) хранил среди куч мусора много ржавого железа и совершенный шлем, похожий на представленные на барельефах. Там были мечи и кинжалы, щиты и наручи, жезлы и наконечники стрел и копий, которые разваливались на части при извлечении. В числе тех нескольких экземпляров, которые сохранились, — наконечник трезубце-иодобного оружия, несколько рукояток от мечей, большое копье с закругленным наконечником, несколько предметов, похожих на набалдашники кузнечных молотов, и двуручная пила из железа или стали (?) около трех футов восьми дюймов в длину и 45/s дюйма в ширину для распила строительного леса. В Британском музее находится замечательная коллекция ассирийских железных листов, недокованных предметов: грубая треугольная шишка, в которой проделано круглое отверстие (нагретым пробойником?); несколько цилиндрической формы прутьев, прямых и изогнутых; скобы, гвозди и дверные петли; кольца различных размеров (одно — три дюйма диаметром); кольцо с серебряной печатью и, наконец, кусок двустороннего гребня. В гораздо более поздние времена ассирийцы из армии Ксеркса несли, согласно Геродоту, щиты, копья, кинжалы и деревянные дубинки, утыканные железными шипами.

Греки научились своей металлургии, как и искусствам, у Египта, и, вслед за финикийцами, рассеяли их по всему Западу. Во времена Тезея, согласно Уилкинсону, — т. е. в 1235 г. до н. э. — «железо не могло не быть известным, ибо его нашли похороненным с бронзовым (медным, латунным?) мечом и копьем». Греки не использовали железное оружие, и, возможно, не имели железа в своей первой иностранной военной кампании — Троянской войне. Париан-ские (Арунделианские) хроники (начало которых датируется 1582 г. до н. э.) и родосские мифы упоминают пожар в горах Крита, который научил металлургии идеанских дактилей1; однако если рассматривать Египет, то это сравнительно поздняя дата.

Изучая металлы в руинах Гиссарлыка, доктор Шлиман отмечает: «Единственными железными предметами, которые я нашел, были ключ любопытной формы и несколько стрел и гвоздей, лежавших близко к поверхности». Это не доказательство, что железо не использовали, потому что Гомер несколько столетий спустя говорил о циане — стали голубого оттенка; это слово даже в античности переводилось как халиб (сталь). Исследователь замечает: «Предметы из стали могли существовать; я положительно верю, что они существовали; но они исчезли, не оставив и следа своего присутствия; ведь нам известно, что сталь и железо разлагаются гораздо быстрее и легче, чем медь». Однако вся книга настолько противоречива и ее заключения столь же неопределенны, что мы находим в ней — «номер 4 — высверленный кусок одного из троянских зарядов для пращи, снаружи покрытый патиной, а внутри — железного цвета», и то время как анализ показывает, что он состоял в основном из меди и серы. Среди современных (?) микенских находок, которые ныне некоторые авторитеты объявляют византийскими, а другие наблюдатели — кельтскими, доктор Шлиман находит железо в виде ножей и ключей, но считает, что эти предметы датируются достаточно поздними сроками, не старше V века до н. э.1

В это же время железо уже было широко распространено по всей Греции. В IV веке Аристотель («Метеорология») долго распространяется на тему железа и его модификаций. Один отрывок гласит: «Ковкое железо можно расплавить, тогда оно становится жидким и затем затвердевает вновь; так создается сталь, поскольку железо оседает и скапливается у дна, и после нескольких очисток получается сталь. Но часто это не де-мают, ибо потери при этом очень велики, и при очистке много веса теряется. Но железо становится тем превосходнее, чем Ьольше уходит шлака». Даимах, современник Аристотеля, го-иорит о стали: «есть сталь халибская2, синопская, лидийская и лакедемонийская. Халибская — наилучшая для инструментов плотника; лакедемонийская — для шпилек, сверла, зубил и инструментов гравера; лидийская — тоже годится для шпи-пек, а также для ножей, бритв и терок». Авиценна (Абу Али Сина), в своей пятой книге, «De Anima»3, соглашаясь с Роджером Бэконом, разделял металл на три вида: 1) железо, подходящий материал для молотов и наковален, но не для режущих инструментов; 2) сталь4; она чище и более теплоемка, из-за этого хуже плавится, но лучше держит форму; 3) андена, плавкая при низкой температуре, являющаяся чем-то средним между железом и сталью. Очевидно, последнее — это «хиндиа», или «хиндиянех», «ferrum indicum».

Римляне, будучи большими космополитами, нежели греки, придавали больше значения богатствам недр своих завоеванных территорий, и тщательно выбирали наилучшие acies1 для своего оружия. Диодор Сицилийский2 описывает процесс, которым кельтиберы готовили железо для своих мечей. Плиний, бывший прокуратором Испании при императоре Веспасиане, мог изучать добычу железной руды в стране, где до сих пор производится знаменитая толедская сталь. Он характеризует этот металл в целом как повсеместно используемый и имеющийся во всех уголках света — особенно на Ильве, ныне Эльба, где находятся шахты по добыче «олигисте», или «зеркального железа». Его процесс производства стали таков же, как и у греков. «Fornacum maxima differentia est; in eis equidem nucleus ferri excoquitur ad indurandum; aliter alioque modo ad densandas incudes, malleoriimve rostra»3 (XXXIV, 41). Так, выходит, что сталь римляне делали по одной технологии, а укрепляли и закаляли инструменты, копья и наковальни — по другой. «Возможно, — заявляет доктор Мартин Листер, — последние варили в настыли, как позволяет предположить термин «densare».

Римские шахтные разработки часто проводились с большим размахом. В Динском лесу и в Кенте и Сассексе, не говоря уж о других частях Англии, находятся кучи старого шлака, в котором обнаруживается классическая керамика и монеты времен Нерона, Веспасиана и Диоклетиана. Там поiiV"ia,Jin королек1 путем прямого процесса, с использованием древесного угля в примитивных каталонских горнах; ныгкК'ютка была несовершенна, и в шлаках содержался ьош.шой процент металла. Древние штольни и шахты в Шропшире2 и других местах еще сохранили примитивные инструменты, которыми местные жители работали на ка-mpic. На склонах холмов Картахены, на побережье Мурсии < Юго-Восточная Испания), первые картахенские колонис-м,| добывали свинец и серебро; эта отрасль была на высо-|с, когда Новый Карфаген, под римским владычеством, ( ia.ii (в 200 г. до н. э.) процветающим муниципием, центром с многочисленным населением. В этот период там регулярно было задействовано до 40 тысяч рабочих рук. И VII веке арабское нашествие привело к разрушению шахт lie только этого района, но и всех остальных провинций, оккупированных маврами. Где-то в середине XV века началось возрождение, но оно прервалось в начале XVI века, когда открылись шахты Испанской Америки: император Карл V тоже не хотел, чтобы землю его европейских владений уродовали шахты. Шахтеры массово эмигрировали, и Новый Карфаген был заброшен вплоть до последнего пятидесятилетия. Согласно М. Альфреду Массарту3, древние массы свинецсодержащих шлаков были достаточно богаты, чтобы оплатить их вторичную выработку. С территории в иосемь квадратных лиг было извлечено около 800 тысяч тонн железной руды, две трети которой были железно-марганцевыми, и от 20 до 25 тысяч тонн свинца, среди которых было 30 тысяч килограммов серебра. Что же касается использования британцами железа до римского завоевания, то тут мы можем честно считать, не придавая значения легенде о «Милезиусе», что здесь отрасль тоже мигрировала на север от испанского центра. Так, мистер Хаттон, местный историк Бирмингема, считает, что мечи производились здесь и до высадки Юлия Цезаря.

Из Ассирии использование железа распространилось через Персию в Индию, Индокитай, Китай и Японию. Профессор Макс Мюллер, как справедливо отметил мистер Дэй, сам себе противоречит, утверждая в одном месте, что «железо не было известно до распада арийской семьи», а в другом — что «еще до разделения арийского народа... несомненно, железо уже было известно и ценилось очень высоко». Здесь санскритолог явно изменил свое первоначальное мнение, поскольку отмечает, что «Ayas» может означать также медь или бронзу. В Ригведе упоминаются кольчуги, топоры и оружие из железа; но мы далеки от того, чтобы датировать это произведение 1300 годом до н. э., и можем с полной уверенностью сказать, что в своем современном виде оно появилось в первые несколько веков христианской эры. Достоверные упоминания о железе в Индии, которые мы имеем, относятся только к началу аутентичной истории, когда греческая проницательность была применена к великой абсурдности индусского сюжета1. Малли и оксидраки предоставили Александру сто талантов индийской стали, спрессованной в бруски, так же как и Ахиллес Гомера примерно за тысячу лет до того предложил на похоронах Патрокла «грубо выплавленный кусок железа» (самовыплавленный?), который был использован Эетионом для швыряния во врага и снабдил хозяйство металлом на пять лет. «Яркое железо» Иезекииля, поименованное в числе изделий Тира с коричным деревом и .iiipoM, представляло собой, возможно, тот же самый ма-и|)иал. Перипл отмечает «sideros indicos» и стомому (сталь) как предметы импорта в абиссинские гавани. Даимах и Плиний определяют в числе самых дорогих видов стали Гатит Indicum» и «ferrum Sericum»; a Салмаций ссылает -i)i на греческое исследование в области химии «О закалке индийской стали».

Период масштабных разработок железа в Индии, кажется, был в IV и V веках, когда кузнецы были искусны и в их распоряжении был неограниченный объем наилучшего металла. «Лат», или железная колонна из Дели, не говоря уж о исем остальном, — это сплошной столб, что говорит о юм, что этот народ не умел создавать сердечники. Это просто кусок кованого металла; подсчитано, что он весит 17 тонн и в нем содержится 80 кубических футов металла; что диаметр столба 16,4 дюйма и сужается он до 12,05 дюйма. Высота над землей — 22 фута, а раскопки глубиной .'(> футов не докопались до основания; соответственно, длина его, как минимум, 48 футов. Многочисленные надписи, нанесенные на нее, имеют различную датировку: Принцеп1 приписывает III—IV векам надписи Нагари, в которой Рад-жад Дхава так «прославил его»: «Он, узнав о военных приготовлениях и укреплениях своих врагов с их хорошими солдатами и союзниками, памятник славы вырезал на их телах мечом своим; он, будучи владыкой семи преимуществ, пересек (Индию ?), и до такой степени подчинил валиков in Синдху (NB: вряд ли они могли быть «народом балкх»), что даже сейчас его дисциплинированные силы и укрепления на юге (реки) свято чтятся ими».

Металлурги все спорят о том, как именно был выкован нот огромный железный столб. Однако, кажется, один автор нащупал решение проблемы: «Эта колонна могла создаваться путем помещения одна на другую тонких железных пластин; по мере роста колонны вокруг нее разводили огонь, а чтобы верх колонны оставался досягаем для работы, вокруг нее постепенно насыпалась земля». Таким же образом объяснялось и строительство пирамид — насыпями.

Но Лат — не единственное чудо индийской металлургии. Мистер Джеймс Фергюсон обнаружил в храме Канарук, или Черной пагоде округа Мадрас, пучки кованого железа около двадцати одного фута в длину и восьми дюймов в поперечном сечении, поддерживающие крышу, которую индусы, в своем недоверии к аркам, построили в своей обычной опорной системе. В храме Махавеллипура он обнаружил отверстия под подобные опоры. Черную пагоду он датирует 1236—1241 годами, а Махавеллипур — любым временем между X и XIV веками1. Полковник Пирс Р.А. предоставил администраторам Британского музея уникальное собрание архаичных инструментов из железа и стали, зубил, ланцетов, ковшей и тому подобных предметов, раскопанных в курганах Вари-Гаон под Кампти. Но нет никаких оснований датировать их «около 1500 года до н. э., или временем Моисея».

Ferrum Indicum2 классических авторов все еще может быть представлено вутцем3 — «природной индийской сталью», которую до сих пор так высоко ценят в качестве материала для производства мечей в Персии и Афганистане. Экземпляры, впервые присланные в 1795 году в Лондонское королевское общество, были проанализированы мистером М. Хитом, результаты анализа см. ниже1.

Филипс пишет в «Металлургии», что Фарадей нашел в «вутце» 0,0128—0,0695 процента алюминия и приписал «да-масскость» лезвий его присутствию. Карстен после трех экспериментов и мистер Т.Х. Генри не смогли его там найти и предположили, что алюминий мог получиться в результате примесей шлака, содержащего силикат глинозема.

Полковник Юл отмечает, что вутц был, по крайней мере частично, знаменитой индийской сталью, «хундувани» средневековых персидских купцов, «анданикум» или «онданик» Марко Поло и «алкинде» древних испанцев. В XVI веке экспорт шел в основном из Батикалы в Канаре. Король Португалии жаловался (в 1591 г.) на то, что большие объемы его привозили на кораблях из Чауля, чтобы продавать на Красном море туркам и на побережье Африки возле Мелинд. И я замечу, что эта промышленность никоим образом не утверждает величия цивилизации — в Индии, или где бы то ни было2: как отмечает доктор Перси, «примитивный способ извлечения хорошего плавкого железа напрямую из руды, которым еще пользуются в Индии и в Африке, требует навыков низшего уровня по сравнению с теми, которые требуются при производстве бронзы».

«Словаря индийских слов», недавно почивший доктор Бернелл, придерживались мнения, что причиной появления этого слова является некая ошибка при передаче слова, возможно, слова «вук», означавшего Канарское «укку» — «сталь».

Система производства вутца, особенно в Салеме и некоторых частях Майсора, описана многими авторами. Кусок плавкого железа, полученного из магнитной руды, около фунта весом, мелко дробится, увлажняется и помещается в горн из огнеупорной глины вперемежку с мелко нарубленными кусками древесины (Cassia auriculata), где укладывается без шлака. Затем открытые горшки покрываются зелеными листьями Asclepias gigantean или Convolvulus lanifolius, поверх которых накладывается сырая глина, высушенная на солнце до твердого состояния. Древесный уголь в качестве замены зеленых веток не годится. Дюжины две таких тиглей помещается на пол печи, жар в которой поддерживается с помощью мехов из бычьих пузырей. Топливо по большей части представляет собой древесный уголь и высушенные на солнце коровьи лепешки. Через два-три часа плавки тигли остужают и раскалывают, и оттуда извлекается королек, формой и размером напоминающий половину яйца. Согласно Тавернье, самые лучшие шишечки делаются под Голкондой, размером они с монету в полпенни, и их достаточно, чтобы сделать два меча (?). Из этих шишек делают прутья путем выставления на несколько часов на огонь из древесного угля, жара которого было бы недостаточно, чтобы расплавить; шишки вертят перед поддувалом, и в процессе этого слишком сильно углеродистая сталь окисляется'.

Наковальня представляет собой железный куб без заостренного конца. Отмечают три вида индийских кузнечных мехов. Народ, любящий «stare super antiquas vias» (ступать по древним дорогам), не знает «горячего поддува»: это устройство вызывает более активное горение, факт чего «окончательно установлен», но так до сих пор и не объяснен.

Согласно профессору Олдхэму, вутц изготовляют также в долине Дамуда, в Бирбхаме, Дюче, Нарайанпуре, Дамре и Гоанпуре. В 1852 году в Дюче было около тридцати печек, в которых из руды выплавлялась «качха», или грубое железо, маленькие стальные заготовки каталонского литья, lime столько же печей другой конструкции превращали его II «пакка» — необработанную сталь. Работа эта имела социальное разделение: хинди (мусульмане) работали над грубым металлом, а работу по очистке его выполняли индусы. Я читал, что в древности большое количество вутца находило свой путь на запад через Пешавар.

Когда я в последний раз был в горах Махабалешвар близ Бомбея (19 апреля 1876 года), я имел удовольствие общаться с мистером Джойнером СЕ. и с его помощью исследовал этот процесс самостоятельно. Весь хребет Сай-хадри (Западные Гаты), и особенно горы «могущества Шивы» много веков снабжали Персию самой лучшей сталью. Наше правительство начиная с 1866 года запретило эту деятельность, так как она грозила лишить леса все горы. Руду добывали горные племена, самыми важными из которых являются дханвары, дравиды. От множества их печей остались только кирпичи. В качестве топлива они предпочитали древесину джумбул и анджан, или железное дерево, укладывая послойно железо и четырнадцать фунтов древесного угля; после двух часов постоянной работы мехов металл отливали в формы. «Курс» (болванка), пять дюймов диаметром и два с половиной — высотой, разбивалась потом на пластины — «тавас». Матрица напоминает бразильскую, где желто-коричневый лимонит, бурый железняк, полосками залегает в грязного цвета глине; последние исследования опровергли распространенные представления о том, что в металле найдено «разводнение» поверхности. Джахуар («драгоценный камень», или много-слойность) так называемой дамасской стали достигалась искусственным образом, по большей части путем раскатывания стали на тонкие полосы, которые затем сковывались воедино молотом. После этого друг прислал мне чернильницу из махабалешского железа1.

Я не получил от индийцев свидетельств о том, чтобы они закапывали железо в землю, пока не будет получена «сердцевина». Но они хорошо знакомы с закалкой путем погружения в холод, что отмечал Салмаций: они все еще верят, как и Плиний, Джастин и ряд других, в «меч, закаленный в ручье», и все придерживаются того мнения, что закалка металла очень сильно зависит от качества воды. Тонкие предметы они мгновенно охлаждают в масле, этот метод упоминает еще и Плиний, но индийцы не знают его утверждения (XXVIII, 41) о том, что ржавчина, производимая кровью козла, лучше заостряет железное лезвие, чем напильник. Не слышал о том, чтобы индийцы когда-либо использовали для быстрого охлаждения ртуть, наилучший проводник тепла.

В Бирме, как и в Индии, причудливой отличительной особенностью плавки железа является использование в качестве топлива сырого дерева. На Яву египетские технологии попали из Индии, которая колонизировала е